В конце концов, Православная Церковь - это соблазн, особенно для современного человека, который хочет использовать любую идеологию, даже религиозную, в корыстных и утилитарных целях.

Греческое слово соблазн, или скандал, этимологически намекает на силки и западню, которые готовит какой-то враг. Кроме того, это слово означает искушение, препятствие. В этом смысле Православие является соблазном для тех, кто не знает его внутренней глубины и его внутренней полноты: оно есть и все время становится силками, западней, помехой и камнем преткновения.

* * *

Православие - соблазн для тех, кто под влиянием религиозной и мистической традиции Востока ставит его в один ряд с другими религиями, стараясь получить для себя выгоды религиозного или духовного характера, и игнорирует то, что речь идет не о религии, а о Церкви, Богочеловеческом общении, которое избавляет человека от болезни Религии.

Православие - соблазн для тех, кто под влиянием католической схоластики и протестантского морализма считают, что Православие тоже предлагает философско-идеологические истины и систему морали для некой в условном смысле слова "счастливой" жизни, и игнорирует то, что Православие проникает и исцеляет саму суть человеческой личности.

Православие - соблазн для тех, кто видит его через призму западной метафизики, "феодального" образа мысли, и поэтому борется с ним, как это делали просветители, романтики и модернисты, игнорируя, однако, то, что Православие - антиметафизично по своей сути и находится по другую сторону "феодального мировоззрения". Поэтому Православие и не беспокоят стрелы разных западноевропейских течений, и в недрах Православия никогда не рождались подобные враждебные ему течения.

Православие - соблазн для тех, кто хочет перенести в него свои страсти, особенно тщеславие, сладострастие и сребролюбие, и использовать его в социальных и политических целях, забывая, что суть Православного Предания - это претворение самолюбия в боголюбие и человеколюбие.

Православие - соблазн для тех, кто использует его для созидания своеобразных "духовенств" и "епископатов" и пренебрегает тем, что Православной Церкви чужды все те системы, которые говорят о господстве клира или народа.

Православие - соблазн для тех, кто считает его группкой благочестивых людей, не зная, что группы кафаров ("чистых"), начиная от манихейства и заканчивая огромным количеством религиозных движений Средних веков, не имеют никакого отношения к Православной Церкви, которая есть место искренне кающихся, не преследующих корысти или личной выгоды.

Православие - соблазн для тех, кто хочет видеть в нем опору национализма и капитализма, игнорируя то, что Православная Церковь - вселенская, и один из главных ее признаков - любовь к человеку, в каком бы месте, в какой бы стране он ни находился, а особенно любовь к человеку страждущему и измученному любой тиранической властью.

Православие - соблазн для тех, кто считает его юридическим лицом общественного права и придатком государственных или социальных учреждений или глашатаем разных политических образований, пусть и необходимых в демократическом обществе. Такие люди не принимают во внимание то, что Церковь обнимает всех людей, к каким бы партиям они ни принадлежали, как наседка укрывает всех своих птенцов, независимо от их цвета .

Православие - соблазн для тех, кто ищет в нем разного рода и степени соблазны и скандалы, потому что соблазн самого Православия - это то, что оно любит всех и не считает других своими врагами. У Православия нет врагов.

* * *

Кто смотрит на Православную Церковь через такие деформированные стекла, соблазняется им. По сути, Православная Церковь - соблазн в том же смысле, в каком смысле может стать соблазном солнце, которое принадлежит всем, всех освещает и греет, но никто не может присвоить его и смотреть на него открытым взглядом, ибо ослепнет.

Кто хочет познать свет и тепло Православия, может прочитать тексты святого Симеона Нового Богослова и святого Григория Паламы, или прекрасную книгу Владимира Лосского "Мистическое богословие Восточной Церкви". Если же нет времени и возможности читать такие книги, можно познакомиться с известной книгой "Отечник", или "Патерик". Стоит также прочитать книги Достоевского и Пападиамантиса. В них можно найти смиренных выразителей Православного Предания, увидеть людей, воспевающих "песнь Божию", которые скромно, без фанфаронства, ханжества и театральности живут в Церковной ограде, каются и воспринимают Православную Церковь не как место философствования и не как социальную или моральную систему, а как общество смиренных и освящающихся людей, как духовную врачебницу, подающую елей и вино, чтобы исцелить человеческие раны. Это можно было увидеть в отце Паисии[1], в старце Порфирии[2], в старце Иакове[3], в отце Ефреме[4], в отце Софронии[5].

Православная Церковь - жизнь для них всех, но соблазн - для самонадеянных, "религиозных", для ханжей, для всякого рода "чистых", "истинных", для "пользователей" и "добытчиков", а также для тех, кто хочет превратить Православие в социальную, моральную и политическую систему - именно потому, что никакое государство не может стать и быть Христианским, и, тем более, не может стать православным. И там, где предпринимались такие попытки, - человек потерпел неудачу.

Это настоящие соблазны для Церкви. И люди, которые неправильно относятся к Православной Церкви, - либо соблазненные, либо соблазнители. Но и они становятся объектом ее любви и ее заботы, потому что Церковь - мать, а не учение, Врачебница, исцеляющая раны, а не система, загоняющая в угол и убивающая безличными идеологиями.

Православная Церковь - "место", где слышатся и переживаются, как сказал бы святой Симеон Новый Богослов, "божественной любви (ερώτων) гимны". Для того, кто может выдержать. Для других - Православие соблазн и безумие.

Перевод с новогреческого Владимира Телиженко