Домой мы идти боялись. Оттуда нас легко могли вернуть в интернат. Кроме того, нас там никто не ждал. Мы еще в интернате помнили об укромном местечке в теплом магазине на границе с Польшей. Там можно было спать на стульях или чаще всего на полу. Так что жильем мы себя обеспечили. Днем мы мыли машины, попрошайничали у поляков и немцев, так и жили безбедно. Рядом с нами находилась воинская часть пограничников. За то, что мы без разрешения бегали по территории воинской части, частенько старшина закрывал нас в КПЗ вместе с теми, кто незаконно пересекал границу. Это был темный подвал без окон, и нам было там очень страшно. Сидели в подвале мы не долго, минут 30-40, после чего нас выпускали. Иногда старшина бил нас цепочкой или ремнем, но любопытство было сильней страха, и мы опять появлялись на запретной территории. Зная, как тяжело приходится солдатам, мы водили с ними дружбу и покупали им за свои деньги разную еду. Еще нам приходилось лазить под вагонами на железнодорожной полосе. Из вагонов, идущих в Польшу, нам сбрасывали еду и деньги. Это был наш второй заработок. Конечно, мы могли таким заработком лишиться жизни. Это было очень опасно. Поэтому нас вылавливали милиционеры, запугивали и наказывали дубинками по своему настроению. Каждый день на улице мы сталкивались с множеством опасностей. Наши детские годы прошли не хуже войны. Вы думаете, что не было перестрелок? Вы ошибаетесь. Нам нравилась вседозволенность и беспредел, игры в смертельные игры, и это было конкретно опасно, а особенно когда «под клеем». Тогда ничего не страшно. Говорили с крутизной на «ты», и «не возбухай». А от ментов прятались, как от фашистов. Меня, десятилетнего, они временами ловили, особенно когда убегал из приюта. Их десятеро с автоматами, а я один – несчастный и беззащитный ребенок. Это был цирк на грани смерти. Такое происходило довольно часто, и было для нас в порядке вещей. Однажды из интерната к нам сбежал наш друг, которому было 14 лет. Мне тогда исполнилось 9, и я поверил, что он нас не подведет. Но он оказался обманщиком и украл мобильный телефон у водителя, которому мы мыли машину. Из-за этого нас вышвырнули из магазина и мы, радуясь весеннему теплу, переселились жить в картонные коробки. Мы с моим младшим братиком оборудовали их, как могли, и получился для нас домик. Все время я страдал оттого что, что меня никто не любит, я никому не нужен и у меня нет никакой защиты. Но никого не интересовали мои страдания, кроме Бога. Я молил Бога, чтобы у меня появился настоящий друг, и Бог мне его послал. Это была собака. Его звали Тузик, он был у меня «козырный» и любимый. Он был преданным другом. Никто из земных не любил меня так сильно как он и я ему платил тем же. Я кормил его и ел вместе с ним, делился с ним своей постелью и в холодные ночи мы спали, греясь друг у друга в объятиях. С ним рядом я мог крепко спать, потому что он меня охранял. Пес научил меня любить и радоваться жизни.
Нельзя сказать, что государство никак не заботилось о нас, беспризорниках. Тем более что мы все время путались у взрослых под ногами. Время от времени нас вылавливали отправляли в приюты. Воровство мы не считали страшным преступлением, но внутри шевелились эти чувства, что так нельзя, но нужда и жестокость взрослых толкали нас на такие поступки. Однажды я украл в отеле одеяло и постельное белье. Нас тут же «вычислила» охранники и избили. После этого нас отправили в приют закрытого типа, который, наверное, ничем не отличается от тюрьмы. Там, также как в интернате, ночью нас избивали старшие, убежать было невозможно. Мы за решеткой и при охране. Днем приходилось отбиваться и кулаками завоевывать к себе уважение. Через два месяца нам стали доверять воспитатели и ослабили надзор. При первой возможности мы с братом рванули на волю в сторону железнодорожного вокзала. Хоть мы и быстро бежали, но вокруг поля и спрятаться было негде. Нас поймали и вернули в приют. Наказание было намного мягче, чем мы ожидали, просто пришлось вымыть весь приют. Но в голове уже прочно засела мысль о побеге, и мы убежали снова. Сейчас мне 18 лет и большую часть своей жизни я провел в разных приютах. Самый ужасный приют, в котором я чаще всего бывал, находится в Львове. Там дети живут впроголодь и вся обстановка давит на психику. Однажды я попал в Киевский приют на Маяковского; там была очень хорошая директор, хоть и строгая, но в ее сердце есть большая любовь к детям. В этом приюте были добрые воспитатели, которые знали Бога и учили нас тому. Там я научился верить в добрых людей. Когда я попал в приют, мне исполнилось уже 18 лет, и директор приняла меня на свой страх и риск. А потом устроила в семью.

Слава Богу за всё!

Да, я из детдома.
Я беспризорник, я бутылки собираю, все думают - такие, как я, на помойках живут, по вокзалам. Мне всегда было интересно помечтать о праздниках, справить по настоящему с большим вниманием день рождения, почувствовать внимание и поддержку, радость хоть в один прекрасный день, этот день, в который я родился, день благословления и спасения для людей. Безусловно в свой день рождения, я не получал той любви, внимания, как ребенок в семье. Самое удивительное, что любой человек в состоянии изменить столь мрачную картину. Для того, чтоб ребенок перестал чувствовать одиночество и безразличие хотя бы на свой день рождения, не нужно много времени либо финансов или сил. Если кто-либо придет к сироте и просто поздравит его, то важность такого поступка будет сложно переоценить.
Я любви ищу отцовской, как и бродяги ищут дом, где бы приютиться. Почему так одиноко в мире шумном и пустом, я как будто незаметен?
У меня в жизни было все, разные скорби, но тяжелее всего зимой, на морозах, когда приходилось целыми днями стоять и просить у не дающих людей милостыню. Многие проходят мимо и не замечают меня. Я помощи прошу, а меня отвергают, отворачиваются и не хотят слышать меня. Тогда становится очень больно и обидно не только мне, но и Богу. «Ибо алкал Я, и вы не дали мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; Был странником, и не приняли Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня». Тогда они скажут Ему в ответ «Господи! Когда мы видели тебя алчущим, или жаждущим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?». Тогда скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне». И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.(Матф.25:42-46).
Милосердно очи свои возведи на сидящего в нужде и проблеме и от холода скорченного, дай ему тело его согреть, покрыть одеждой, лежащего у тебя, и Господь даст тебе жизнь вечную и милость Свою изольет на тебя. Подай руку скитающимся по улицам, и введи в дом свой, раздели с такими и хлеб свой, и чашу воды, которую дает тебе Господь. «Чистое и непорочное благочестие пред Богом Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира (Иак.1:27)».
В 90-х это был прекрасно-ужасный день. Когда я сильно мерз, я бегал по улицам, прося деньги на еду, и познакомился с одним человеком, который взял меня к себе на целый день домой погреться и поесть. Для меня этот день был, как день в раю. Мне стало радостно, что у меня был такой день особенный, теплый и наполненный заботой. А если все бы относились, сочувствовали так, как этот человек.
Благочестие не в том, чтобы вам обращать лица свои к Востоку или Западу; но благочестивы те, которые веруют в Бога, в Последний День Господень, в ангелов, в писание, в пророков; по любви к Нему дают с имущества своего ближним , сиротам, бедным, странникам, нищим, на выкуп рабов.
Должно быть очень приятно, слушать музыку, лежать ночью в своей теплой кровати, получать подарки на рождество. Но это не для меня было. Мне надо было устраивать концерты на улицах, петь и просить, не смотря ни на то, что пальцы коченеют от холода, кашель и бронхит. Время рождественских праздников было для меня очень тяжелым. Однако мы не пропускали ни одной ночи, с ребятами мы знали, что детям богатых на рождество устраивают нарядные елки, дарят дорогие богатые подарки и лакомства, а мы жалкие бедняки, вынуждены бродить по улицам и только в своем воображении представлять эти чудесные семейные празднества. А на дворе зима и мы граждане беспризорники кочуем из подъезда в подвалах и прочие весьма комфортные места. Болел ли, или умирал кто от холода или голода; но мы жаждали теплоты, еды и защиты с любовью. Кто же должен думать о нас?
Каждый верующий в Бога и просто порядочный человек не останутся глухими и безучастными, когда появится реальная возможность помочь старикам и брошенным детям, дать им кусок хлеба и человеческий приют. Сколько можно смотреть на то, как в помойках роются люди вместе с бродячими собаками.
Меня суровые морозы частенько заставали в подвалах, на чердаках, а то и просто посреди улицы на скамье. Я знаю это и сочувствую каждому бродяге. Мне очень жаль, когда я смотрю на собак, которые в морозы на улицах спят, мерзнут и голодают. Но человека больше, потому – что собака родилась ближе к бродячей жизни и ей легче перенести это. И потому человек больше страдает и надежда на рай безумна, а время над миром течет безумно медленно. Но люди перестали ценить и даже замечать те самые главные жизненные блага, которые им дал Всемогущий Бог.

Слава Богу за всё!

В своем детском возрасте, я очень хотел чувствовать любовь со стороны родителей, чтобы меня носили на руках, покупали игрушки, заботились о моей жизни и здоровье. Но все это было далеко от реальности. Я был наказан и обижен судьбой, помимо этого был наказан чужими для меня людьми, которые меня ненавидели и издевались. У меня не было никого, кому я мог бы доверится или открыться, но порой так хотелось поделиться своим ранимым сердцем. И со своим собакой Тузом это было возможно, он внимательно слушал меня и пытался чем–то помочь залечить мои боли. У меня были также друзья, но не постоянные, иногда мы проводили весело время, и вместе с моей собакой, которая единственная была всегда со мной и любила меня. Я очень любил свою собаку, он был моим лучшим другом и защитником. Была у меня большая боль, когда меня постоянно обзывали, издевались, из-за цвета кожи, оскорбляли. Господи прямо, как в советских учебниках о дискриминации по расовому признаку. Помните? Америка, негритенок Джимми, который идет в первый класс, и которого бьют белые мальчики за цвет кожи. Неужели человечество так озверело? На этой земле плачут беспомощные человечки (детишки). Они еще не знают, как сильно можно «любить», ни за что, просто так. Но уже усваивают, как можно ненавидеть лишь за то, что «слишком черненький». Конечно, взять в руки дубинку и цепи гораздо легче, чем взять из приюта брошенного малыша. Люди! От того, что вы презираете ребенка – полукровку, предавшую его мать – другой национальности, ни наплевавшему на него отцу какой либо национальности, ни холодно, ни жарко. Больно и одиноко только маленькому невинному ребенку. Возьмите его! У этого маленького будет та национальность, которую вы в нем воспитаете. Он с радостью станет украинцем или русским, грузином, азербайджанцем и будет гордиться своим народом. А сейчас у этих ребятишек одна национальность – ангелы. И того, что мы из–за взрослых национальных комплексов лишаем их любви и счастья, нам не простит ни Бог, ни Его Сын Иисус Христос. Мало того, что полукровки – дети зачастую наиболее сильные, сообразительные, красивые. Причем если уж он талантлив, то в двойне. Ведь известно, что именно дети смешанных браков (в большинстве случаев) отличаются особенной силой и талантом. И это не легенда, а правило генетики–беспристрастной науки: скрещивание двух слабых особей разных видов получается особь, превосходящая силой оба начала. По необъяснимому закону природы полукровки в основном берут от родителей лучшее. Для любого ребенка самое главное счастья – жить в семье. В нормальной дружной семье. Мы долго можем рассуждать о счастливом детстве, но оно невозможно без счастливого материнства. Многим детям в нашей стране не хватает родительской заботы. Причем не только сиротам и детям ущербных семей. Что нужно сегодня сиротам, обездоленным, да всем детям? Да просто любовь! Чтобы родители и государство любили их и заботились о них. Если наши мальчики и девочки будут чувствовать эту любовь и заботу, они ответят нам тем же. Тогда беспризорности и детской преступности станет меньше. Тогда и патриотизм появится! Когда сердце переполнено любовью в нем нет места для ненависти… А самая большая проблема состоит в том, что у вас нет понятия «наши дети».

Слава Богу за всё!