Вопрос:

Посещая религиозные сайты, сталкиваюсь с тем, что многие бойко толкуют Библию и занимаются богословскими объяснениями, не имея никакого специального образования. Насколько это допустимо?

Ответ:
Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):

«Есть несколько способов разбивать сады; лучший из них – поручить это дело садовнику» (Карел Чапек). Толкование Священного Писания составляет особую богословскую дисциплину – экзегетику (греч. exegetikos – разъясняющий). Поэтому исследованием и изъяснением Библии должен заниматься специалист. Экзегет должен обладать разносторонними знаниями, без которых заниматься толкованием священных текстов опасно. Ошибки могут повредить духовной жизни. В истории Церкви большинство ересей, лжеучений и расколов произошло именно от ложного понимания истинного смысла Священного Писания. Что необходимо, чтобы заниматься толкованием Библии?

. Знание герменевтики (греч. hermeneutikos – разъясняющий, истолковывающий) – специальной дисциплины, которая представляет собой упорядоченную систему принципов и методов изучения и изъяснения священных текстов. Невозможно, например, заниматься химией, не зная правил и методов химического анализа. Результат сведется к нулю, а может быть, в результате таких занятий неожиданно выделится ядовитый газ и отравит такого самонадеянного «химика». Христианская герменевтика начинается с Оригена. Четвертая книга трактата «О началах» называется: «О боговдохновенности Священного Писания и о том, как должно читать и понимать его…». Систематизатором в области христианской герменевтики явился блаженный Августин. С его творением «Христианская наука, или основания священной герменевтики и церковного красноречия» должен познакомиться любой, желающий посвятить себя делу изучения святой Библии.

2. Знание особенностей библейского языка. Язык Библии отличается высокой образностью. В Божественном откровении даны духовные истины, которые превосходят возможности человеческого разума. Они могут быть выражены на языке образов, символов и сравнений. Дилетант, не знающий поэтических свойств языка Священного Писания, часто соблазняется и дает ложные объяснения. Образный язык иногда имеет цель ярче и понятней передать богословскую мысль, а в других местах, напротив, используется для того, чтобы сделать истину сокровенной, то есть скрыть ее от людей гордых и неблагоговейных. Поэтические приемы, используемые в библейских текстах, весьма разнообразны.

Чаще всего используются различные виды тропов (греч. tropos – поворот, оборот речи). Благодаря тропам происходит сдвиг в семантике слова от его прямого значения к переносному. Различные соотношения прямого и переносного значений образуют три вида тропов: метафору (соотношение по сходству), оксиморон (по контрасту), метономию (по смежности).

Метафоры часто используются в Писании в отношении к Богу: Ты, Господи, светильник мой (2 Цар. 22: 29); Как пастырь Он будет пасти стадо Свое (Ис. 40: 11). Применительно к Богу образно используются также человеческие понятия: рука (см.: Пс. 72: 23; Исх. 15: 6), стопа (см.: Втор. 33: 3) и др. Нередко Ему чисто метафорически приписываются человеческие чувства, такие как скорбь (см.: Быт. 6: 6), гнев (см.: Пс. 84: 4; 89: 11), обоняние и др.: Они – дым для обоняния Моего (Ис. 65: 5). Неподготовленный человек, самонадеянно толкуя священные тексты, может впасть в ошибку, понимая некоторые метафоры буквально.

Примером метономии (греч. metonymia – переименование) является использование некоторых животных для выражения определенных духовных реалий (см.: Откр. 4: 6–9; 7: 11). Начало книги пророка Иезекииля, в котором описано видение четырех животных, является одним из самых таинственных во всем Ветхом Завете. Даже святые отцы-экзегеты пишут об этом мало. В своих толкованиях они ограничиваются мыслью, что эти животные являются образами четырех евангелистов.

Одним из видов метономии, встречающихся в Священном Писании, является синекдоха (греч. synekdoche – соотнесение) – использование названия части (меньшего) вместо целого (большего) или наоборот. Так слово вселенная в Библии употребляется не в собственном значении, а обозначает часть земли: Ис. 14: 17; Плач Иер. 4: 12; Деян. 19: 27 и др.

При толковании библейского текста экзегет стоит перед трудной и очень ответственной проблемой. Необходимо точно определить, является ли рассматриваемое место образом или буквальным утверждением. Многие создатели лжеучений реальные факты и события, которые опровергают их заблуждения, представляют как образы и поэтические приемы.

3. Приступающий к толкованию священного текста должен хорошо знать всю Библию, а не отдельные только книги или главы. Важнейшее правило, которое нельзя нарушать, заключается в том, что любое место нужно рассматривать в контексте. Масштаб его может быть разным: несколько стихов, целая глава или вся книга. Иногда для правильного понимания надо в качестве контекста взять всю Библию. Именно этим путем шел святитель Афанасий Великий, когда боролся с ересиархом Арием, который прибегал в толковании Священного Писания к буквализму. Именно этим грешат протестанты и представители сект. При истолкования любого места нужно руководствоваться библейским учением в целом. Все книги Библии связаны между собой глубоким внутренним единством. Богословскую цельность и величие Священному Писанию придает учение о Сыне Божием, Мессии, Спасителе мира, которое составляет как бы главный нерв этого живого духовного организма.

Из единства Библии вытекает важнейшее правило герменевтики: при толковании определенного места должны быть рассмотрены все параллелизмы во всем библейском корпусе. Такое соотнесение изъясняемого стиха с параллельными местами, находящимися в других книгах и говорящими о том же, но более подробно, позволяет избежать грубых ошибок при толковании.

4. В Священном Писании рассказывается о людях, давно ушедших. От времени, когда писались священные книги, нас отделяют тысячелетия. Тот уклад жизни, обычаи, нравы, природа, климат, история совершенно непохожи на наши. Экзегет должен посвятить время и силы, чтобы изучить все исторические и бытовые реалии той далекой эпохи. Дилетант смотрит на библейскую жизнь сквозь призму современности и потому часто ошибается при самочинном толковании. Приведу пример. В синоптических Евангелиях говорится, что Спаситель наш совершил пасху со своими учениками в самый день праздника: В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? (Мф. 26: 17). Праздник опресноков соединялся с пасхой (см.: Исх. 23: 15). А святой евангелист Иоанн Богослов говорит, что Господь вкушал с апостолами пасху накануне праздника: Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу… (Ин. 13: 1). Сколько дилетантов успело соблазниться этим местом, не имея элементарных знаний жизни людей того времени. Никакого «противоречия» здесь нет. В то время было два способа отсчета суточного времени – еврейский (день начинался с вечера) и греческий (началом дня была полночь). Евангелисты-синоптики указывают время Тайной вечери по-еврейски, а святой евангелист Иоанн Богослов по-гречески, потому что он писал Евангелие в греческом городе Эфесе. Любители находить «противоречия» в Священном Писании должны помнить, что из знания Писания и реальной жизни, которая в нем запечатлелась, бесконечно скудны по сравнению со знаниями священных писателей, которые буквально наизусть знали библейские тексты, написанные их предшественниками. Учащиеся школ, которые стали возникать в первом столетии до Р.Х., по программе, о которой говорится в Мишне, с пяти до десяти лет изучали наизусть все пять книг пророка Моисея. Изучение начиналось с книги Левит, затем следовала книга Чисел и Второзаконие, после запоминалась книга Исход, а последней изучалась книга Бытия. К десяти годам память школьника удерживала все главы Пятикнижия. Кроме них изучались наизусть отдельные места пророков и псалмы.

5. Во всех дискуссиях дилетантов, касающихся библейских мест, рассматривается только русский текст. Русский язык не является языком оригинала. Перевод не всегда может в полноте и точности передать содержание подлинника. Проблема эта непреодолимая в силу существенных различий между языками.
Все сказанное о самочинном толковании надо отнести и к дилетантскому богословию. Старец Паисий Святогорец в письмах к новоначальным предостерегает от чтения догматических книг: «Из-за прелести от чтения “Добротолюбия” у него возникнет производимое лукавым успокоение вследствие ложного мнения о себе, что он немного ниже (как он думает по своему смирению!) святого Григория Синаита, а из-за безграмотного толкования догмата он будет считать себя святым Марком Эфесским, тогда как на самом деле будет диким зверем со страшным упрямством» (Письма. Письмо первое). Благоговейному и смиренному чтению святой Библии нас научают святые отцы: «Не имея ясного разума, бессильные найти истину, мы нуждаемся в авторитете Священного Писания; я стал верить, что Ты не придал бы этому Писанию такого повсеместного исключительного значения, если бы не желал, чтобы с его помощью приходили к вере в Тебя и с его помощью искали Тебя. Услышав правдоподобные объяснения многих мест в этих книгах, я понял, что под нелепостью, так часто меня в них оскорблявшей, кроется глубокий и таинственный смысл. Писание начало казаться мне тем более достойным уважения и благоговейной веры, что оно всем было открыто и в то же время хранило достоинство своей тайны для ума более глубокого; по своему общедоступному словарю и совсем простому языку оно было Книгой для всех и заставляло напряженно думать тех, кто не легкомыслен сердцем; оно раскрывало объятия всем и через узкие ходы препровождало к Тебе немногих, – их, впрочем, гораздо больше, чем было бы, не вознеси Писание на такую высоту свой авторитет, не прими оно такие толпы людей в свое святое смиренное лоно. Я думал об этом – и Ты был со мной; я вздыхал – и Ты слышал меня; меня кидало по волнам – и Ты руководил мною; я шел широкой мирской дорогой, но Ты не покидал меня» (Блаженный Августин. Исповедь. Книга шестая. V, 8).

Мне очень многое не понятно...но вот кто бы объяснил....да ещё что бы дошло....

Ева сотворена Богом из ребра Адама, таким образом, уже их брак, с Вашей точки зрения, был кровосмешением. А ведь он прямо благословлен Богом. Поэтому не будем механически переносить наши понятия на то время.

"Грех, - по определению Священного Писания, - есть беззаконие" (1 Ин. 3, 4), т.е. нарушение закона, данного Богом - истинным Законодателем. До потопа грехом было как раз смешение потомков Сифа - сынов Божиих с потомками Каина - дочерьми человеческими.

Условия жизни до потопа были совсем другие, чем сейчас. Предполагают, что мощная паровая прослойка в атмосфере предохраняла землю от вредного солнечного излучения. После же потопа, когда земля лишилась этой защиты, а также приумножился грех, быстро стала сокращаться продолжительность жизни и браки близких родственников начали приводить к вырождению.

ещё...
После убийства Авеля Каин был прогнан отцом, т.е., Адамом, прочь. Куда, собственно и удалился со словами "Да-а-а! Меня теперь всякий обидеть может". Кто этот "тот всякий", если на Земле было три Гомо Сапиенс: первочеловек, его жена и теперь один их непутевый сын?

Вопрос содержит неточный пересказ 4-й главе кн. Бытия: Каина с лица земли (4,14) изгоняет не Адам, а Господь. Убийца брата говорит: "всякий, кто встретится со мною, убьет меня". Кого опасался Каин? Очевидно, что бытописатель Моисей указывает не всех детей Адама и Евы, а только тех, чьи имена значимы для священной истории. Не указаны, например, дочери их, хотя они были, ибо без них не могло быть продолжение рода. Возможно предположить, что после Каина и Авеля до рождения Сифа были и другие сыновья, что не противоречит библейскому повествованию